Помнится, фермерское хозяйство Чеслава Станиславовича Лобачевского в первый приезд к нему просто поразило своей образцовостью и прекрасным молодым садом. С тех пор глава КФХ "Свитанок-Л", что раскинулось вблизи городка Островец, в садоводческих и фермерских кругах стал человеком еще более известным и уважаемым. Да и чему удивляться, в фермерстве Чеслав Станиславович уже 15 лет, а сугубо садом занимается добрый десяток годков. Хозяин он не простой, я бы сказал, уникальный в своем роде. Пытливости его нет предела, всегда полон энергии и новых идей. В жизни, как говорится, всегда "на передовой". И грех было вновь не побывать у такого хозяина - посмотреть, сравнить, послушать умные речи. Да и повод подходящий подвернулся - 7 января Чеславу Станиславовичу исполняется 60 лет.
... За 6 минувших лет фермерский сад разросся и буквально слился с Островцом. Да и вокруг здесь многое переменилось. А вот сам хозяин, казалось, не изменился совсем - так же стремителен, горд и весел. А уж задумок, как выяснилось, столько, что диву даешься - на две жизни хватит. Оно и понятно, поездил человек по свету, по садам разным, и все, что приглянулось, стремится теперь побыстрее внедрить у себя в хозяйстве. Чеслав Станиславович инженер по образованию, поэтому свой сад без всякой чудо-техники просто не мыслит. Одни пневмосекаторы чего стоят. Окулировщики у него не гнут свои спины, как везде, а передвигаются на специальных тележках. К опрыскивателям приспособлены гидробуры - и теперь проблем с посадкой нет... Да разве все перечислишь!
- Чеслав Станиславович, заметно, что к технике вы явно не равнодушны.
- Просто у меня есть мечта максимально механизировать труд в саду. Надо стремиться к тому, чтобы человек минимально соприкасался с деревом, тогда оно себя лучше чувствует. Да и затраты по уходу значительно сокращаются.
- А как вообще обстоят дела с вашим садом в этом суровом краю? Что изменилось? Ведь вас здесь ни погода, ни почвы не балуют. Вон на полях камней столько, что хоть вместо картошки собирай. Помнится, вы мечтали о 100-гектарном детище.
- Так ведь мудрость и опыт приходят с годами. Плодовое дерево не ячмень, посеяв который уже на следующий год понимаешь, годится ли тебе эта культура. Здесь нужны годы... Но в любом случае с садом нельзя работать без оптимизма. Откровенно говоря, сад в 100 гектаров посадить для меня не проблема. Но есть ли в этом смысл на не пригодных для сада почвах в 24 балла? Вот это мне и удалось выяснить на первых четырех гектарах сада. Он оказался, можно сказать, учебным и стал своеобразным "курсом молодого бойца".
Помимо непригодной почвы еще одним решающим фактором стали сорта, которыми закладывался мой первый сад. Мне досталось то, что было в наличии на тот момент из районированных сортов. К сожалению, сорт Либерти оказался для наших мест полностью не пригодным и погиб. Как я ни боролся за Синап Орловский, он поражался подкожной пятнистостью - и все тут. И таких отрицательных примеров много. А вот сорта Имрус, Фридом, Алеся, Антей, Вербное прекрасно у нас "работают".
Не меньшее значение, как выяснилось, имеют и сортоподвойные комбинации. К примеру, такой полукарликовый подвой, как 62-396, в наших условиях повел себя как карлик. И в принципе - это не мои ошибки. Всеми этими испытаниями должны заниматься ученые института плодоводства и рекомендовать садоводам, что и где сажать. Наделе по-настоящему занимается этими вопросами лишь такой выдающийся садовод, как Михаил Иосифович Сухоцкий. Но он ведь ищет сортоподвойные комбинации для условий своего сада. Поэтому, считаю, институт должен иметь опытные сады во всех уголках нашей страны. Еще лучше было бы раздать наработки ученых на испытание наиболее ответственным фермерам. А они у нас есть в каждом регионе. Тогда точно можно знать, "что на что и где годится".
И вот поняв, что плодоносящий сад расширять мне нет смысла, достаточно и 10 гектаров, решил направить все свои силы на воспроизводство, то есть выращивание полноценных оздоровленных саженцев. Тем более, что само время требует расширять питомниководство и кардинально менять его.
- Особое внимание, насколько я знаю, вы решили уделить развитию именно маточников, то есть основательно взяться за выращивание подвоев, которых у нас в стране постоянно не хватает.
- Именно так. Потому что сегодня основную проблему вижу не в самих садах, а в создании маточников с высоким уровнем механизации, имеющих к тому же хорошую базу хранения. И тогда мы сможем не только хранить как следует исходный материал, но и практиковать зимнюю прививку, как это делается на Украине. Напрасно мы забыли о такой прививке, ведь она позволяет иметь более крепкие и качественные саженцы.
Когда-то у нас в стране были мощные маточники, но все они давно уничтожены. Их надо срочно возрождать. Поверьте мне, вот скоро закончится срок выполнения государственной программы по садоводству - и о садах на местах вновь позабудут. Все пойдет по нисходящей, в обратном порядке. Считаю, надо срочно пересматривать наши принципы в садоводстве и настраиваться на то, что сад надо выращивать максимально 15 лет. Я бы сказал так на сей счет: сегодня сад садишь, а яблоки "уже вчера продавал". 4-6 лет в ожидании первого урожая - дорогое удовольствие. Сколько лишних затрат. Поэтому деревья в саду должны быть низкорослыми, иметь приличную плодовую нагрузку и вступать в плодоношение на 1-2-й год. Ко мне, кстати, приезжают многие за саженцами и я их спрашиваю, что они в первую очередь хотят иметь: дерево в саду или яблоки? Всем без исключения нужны яблоки. Так зачем тогда в садах растить огромные бесполезные деревья. Расхожее мнение, что сад садим для детей и внуков, пора менять. Поверьте, не нужны им будут сады со старыми больными деревьями, дающими захудалые мелкие плоды. Которые, кстати, и собирать-то надо по крайней мере с вертолета. Все это напоминает мне старую лесниковскую прибаутку: рубим не свое и садим не себе. Но это я так, к слову. Так вот, если мы внедрим у себя такие новые подходы к промышленному садоводству, то для постоянного обновления садов надо иметь достаточное количество саженцев. А потому именно питомниководство сейчас надо выводить на новый уровень. Что я у себя и делаю.
- Чеслав Станиславович, не так давно вы выступили в печати с заявлением, что саженец должен стоить не больше доллара. Так что, у вас сегодня самые дешевые в стране саженцы? На рынке почему-то абсолютно другая картина.
- Все правильно, мы должны к этому стремиться. А говорю так, потому что у себя в питомнике практически все работы механизировал. К сожалению, заменить человеческие руки на таких работах, как вырезка и сортировка подвоев, окулировка, вряд ли удастся. Но все остальные процессы в моем саду механизированы. Этим я максимально снизил затраты, и цена саженца у меня вполне могла быть такой. Но мне, кроме этого, приходится искусственно поддерживать плодородие наших бедных почв. А это стоит приличных денег. Плюс ко всему идет постоянное удорожание машин и механизмов, энергоносителей и так далее. Все это из года в год будет сказываться на себестоимости саженцев. Но если бы все садоводы к этому стремились, как я, то стоимость саженца в пределах 1,5 доллара могли бы держать вполне. Другое дело, что сегодня на рынке сложилась совершенно другая цена. И было бы глупо продавать их дешевле и терять совсем не лишние для хозяйства деньги.
- Все это, конечно, очень интересно и, наверное, правильно, но рыночная цена, видимо, всегда будет верховодить. Чеслав Станиславович, очень хотелось бы знать, кем вы себя сегодня ощущаете в первую очередь - фермером или садоводом?
- Жена мне сказала, что я просто болен... садом. И это так. Мой фермерский стаж, когда я пришел к идее создания сада, составлял 5 лет. Тогда, 10 лет назад, я ходил по разным министерствам и ведомствам и уже просто не знал, куда мне еще обратиться со своей идеей. Садами просто никто не занимался. И вдруг случайно узнал, что создается ассоциация "Белсадпитомник". Из фермеров я стал первым ее членом. Да и вообще, на тот момент был первым фермером-садоводом в Беларуси. Поэтому авторитетно могу сказать: нет и не будет у нас в стране организации по садовому профилю более высокого уровня, чем "Белсадпитомник". Я не буду много распространяться о том, что для нас, садоводов, ассоциация значит. Об этом уже много и верно сказано на всех уровнях, в том числе и на страницах журнала "Хозяин". И все же без пафоса могу заявить, что живет "Белсадпитомник" чувствами и чаяниями каждого сада на нашей белорусской земле. Как крупный производитель посадочного материала хочу сказать ассоциации огромное спасибо за то, что в это трудное для нас время она буквально бросилась на защиту собственного рынка и отечественного производителя.
Ведь как у нас обычно бывает. Как только под программу "Плодоводство" были выделены государством значительные бюджетные деньги, так сразу появились дельцы, желающие урвать свой куш. Возят подвои и саженцы откуда попало, а вы, свои производители, сидите и отдыхайте. Не поверите, что произошло в этом году. Наш родной институт плодоводства очень "интересно" позаботился об отечественных садоводах. Собрали со всей страны 300 тысяч черенков районированных сортов и хотели завезти их в Польшу, мол, окулируйте и выращивайте для нас саженцы. А поляки и рады: такой куш обломился. Они, кстати, готовы вообще саженцы для нас даже на нашей земле растить. И если бы не вмешательство ассоциации "Белсадпитомник" и лично заместителя министра Минсельхозпрода В.К. Павловского, через год-другой вернулись бы к нам эти черенки в виде полумиллиона саженцев. Вот и считайте, сколько бы денег ушло из страны.
Другой пример. Договариваются наши садоводы с поляками о закупке подвоев по 18 евроцентов за штуку. Утром приходят, а те цену уже в 28 евроцентов заламывают. Оказывается, нашлись дельцы из одной областной ассоциации, предложившие полякам эту цену. Чем они руководствовались, можно только догадываться. Так мало того, после их деяний и с растаможкой подвоев начались определенные проблемы, стоимость ее выросла. Я абсолютно уверен, если бы обо всех этих делах узнал Президент, многим бы не поздоровилось.
- Откровенно говоря, даже не верится, что у нас может происходить такое. Будем надеяться, разберутся с этим. А сейчас я попросил бы вас ответить на следующий вопрос. Помнится, в нашу предыдущую встречу вы говорили о том, как можно реформировать колхозы. Идея была проста: разделить землю в колхозе на паи, а там уже как Бог выведет - кто-то станет хозяином, а кто-то, грубо говоря, у него батраком. Государство наше пошло другим путем. Раздали захудалые колхозы сильным, а также промышленным и другим предприятиям. Теперь вы от своей идеи отказались?
- Буду очень и очень рад, если все наши прозябающие хозяйства обретут новую жизнь. И считаю так потому, что будущее все же за крупными товаропроизводителями. Сужу по опыту тех же США, где крупных товаропроизводителей в сельском хозяйстве всего лишь 12%, а производят они 80% продукции, остальную часть - мелкие товаропроизводители. Говорю это еще и потому, что и у нас мелкие товаропроизводители должны иметь право на существование. И прежде всего фермеры. Ведь, несмотря на все перипетии времени, наше фермерское движение имеет вес. Общественное объединение фермеров по мере сил и возможностей оказывает нам и методическую, и юридическую помощь, лоббирует получение кредитов, сбыт продукции. С его помощью, наконец, мы изучаем опыт работы фермеров за рубежом.
Тем не менее, когда в 1990 году объединение белорусских фермеров только создавалось, нас было 6,5 тысячи, сегодня осталось 2,3 тысячи хозяйств. В принципе это закономерный процесс. Ведь когда мы сад садим, тоже не все деревья приживаются. Так что, видимо, остались самые стойкие бойцы. Некоторые наши фермеры вышли уже на достаточно высокий уровень, их даже принуждают брать колхозы в аренду. Нельзя этого делать! Можно запросто погубить все, чего они достигли за долгие годы. Вот и у нас в районе из полутора десятков фермерских хозяйств четыре осталось.
- И все же, почему так происходит? Вроде, налогами фермера не давят, может, дело в проблеме сбыта продукции?
- Это, конечно же, в некоторой мере присутствует, но я считаю, что основная причина в другом. Технология возделывания той или иной культуры должна обеспечить максимально низкую ее себестоимость. А на малых контурах фермерских полей это сделать очень трудно. Здесь и севооборот толком не соблюдешь, да и технологию тоже. Неконкурентоспособной оказывается продукция.
Не последнюю роль играет и форма собственности. Все же, по моему мнению, рано или поздно мы все равно придем к частной собственности на средства производства. И вот почему. Я не буду в качестве примера приводить свое хозяйство, которое я не могу ни продать, ни в аренду сдать. Вот другой пример. Здесь рядом живут два бывших председателя колхоза. Здоровье свое подорвали за время работы, годы уже приличные, да и не помнит их уже, считай, никто. Доживают свой век в бедности. Что они могут оставить своим детям в наследство? Ничего. А ведь многие годы управляли огромными производствами. Так и у фермера может быть, если его дети не захотят продолжить дело. Так почему они не смогут воспользоваться плодами его труда?
Вот вам другой ярчайший пример из садоводческой науки. Посмотрите, сколько лет в селекции плодовых культур мы топчемся на одном месте. Был когда-то у нас выдающийся селекционер Г.К. Коваленко, который оставил после себя больше десятка сортов и с полсотни гибридов яблони, на них до сих пор и живем. Сегодня подобного селекционера в стране, считаю, нет. Ведь для этого надо иметь особый дар. И наша белорусская земля должна рождать даровитых людей, самородки должны прийти в садоводство. А как это сделать? Вспомним историю: все наши ученые-садоводы, начиная с И.В. Мичурина, были людьми бедными. Вернемся к тому же Г.К. Коваленко. Его сортами и гибридами воспользовались все кто угодно, но только ни он сам и ни его семья. И получается, что талантливейший человек своим детям не оставил в наследство ничего, кроме доброй памяти. А ведь его сорта востребованы и работают сегодня. Поэтому все выводимые сорта должны патентоваться. За умную голову надо хорошо платить.
- Как ни печально, но это, видимо, так. Кстати, Чеслав Станиславович, а фермеру хоть пенсия положена?
- Здесь нет вопросов. И фермер, и каждый его постоянный работник в этом плане полностью социально защищены.
П. Кравцов.
Другие статьи на эту тему читайте здесь.