Простой садовод-фермер

Давно собирался встретиться с этим человеком. Уж слишком часто имя его было на слуху при встречах с бывалыми в садовом деле людьми. А вышло все, как в сказке.

Пришел я по весне на одну из столичных садоводческих выставок. Из автомобилей у павильона во всю торговали саженцами. В глаза сразу бросилась специфически раскраденная «Газель». Подошел. Невысокий, плотный, темноволосый продавец приветливо улыбался. На пришпиленной к его куртке визитке значилось: «Фермерское хозяйство Зубр». Дацкевич Николай Иванович. Глава хозяйства». Вот так и познакомились. Договорились встретиться.

В думах о предстоящей встрече с серьезным человеком триста верст до Пружан пролетели незаметно. Вот хутор с многозначительным названием Ляхи. Хотя хутором это уже вряд ли можно назвать. Хозяин суетится в саду. А сад - будь здоров, гектар тридцать с гаком будет. Через часс о жизни этого сада мы знали если не всё, то очень многое. Подуставший от бессонных ночей хозяин усадил нас в уже знакомую «Газель», и она понеслась по его владениям и окрестностям.

Здешним краям повезло, они в основном сохранили свой первозданный вид и самобытность. Многочисленные хуторки перемежаются с аккуратными "блюдцами" полей. Взгляд то и дело натыкается на многочисленные островки лесочков и рощ. Честное слово, здесь просто хочется жить и работать.

Остановились у полуразрушенного панского дома с широким крыльцом. Вышли из машины - и разом оказались где-то в далеком прошлом. Николай Иванович вздохнул всей грудью и вымолвил:

- Люблю сюда приезжать. Хорошее, тихое место. Когда трудно становится на душе или устану очень, сюда еду. Побродишь часок - и все как рукой снимает. Само поместье ничего ценного уже не представляет, а вот парк просто уникальный. Несколько старинных сортов дубов здесь еще сохранилось, лиственница есть. Там дальше пруд. Вот разбогатею, обязательно все это выкуплю, если, конечно, к тому времени здесь все не развалится окончательно.

Старый панский дом совсем плох. Стоит без крыши. Зарос изнутри и снаружи диким виноградом. Последним обитателем этого дома в Каштановке была контора некогда знаменитого совхоза с южным названием «Виноградный». Было это еще в хрущевские времена. Работал здесь тогда здравствующий и поныне замечательный наш садовод из Кобрина Виктор Антонович Зинов. Тогда одна Каштановка давала 200 тысяч саженцев яблонь в год, теперь же вся республика только 300. Но это уже история.

Бродить по старинному парку одно удовольствие. От каждого громадного дерева так и веет стариной. Много они видели на своем веку. Чьи-то неведомые заботливые руки их садили и холили. Чьи-то безжалостно рубили и жгли. Но выстоял парк, и друзей и недругов пережил. Жаль только, дальнейшая судьба его незавидная. Некому подновить, поухаживать. А вокруг буквально заходились в своей залихватской песне соловьи. Им, казалось, все нипочем.

Обратной дорогой ехали веселей. Николай Иванович шутил. Вспоминал прошлое.

- Сам я - пружанский. И дед мой, и отец отсюда родом. Отец до войны лучшим печником в округе был..А после войны без ноги остался, пришлось занятие сменить. Стал на дому шить куртки да шапки. В 5 утра вставал и весь день вкалывал. Мать умерла, когда мне 8 лет было. Отец с горя запивать стал. Вот и очутился я в интернате. Но что от отца взял, так это привычку рано вставать и соображать быстро. В интернате у нас тогда сад хороший рос. Учителя тоже отличные были. Сдружился с ними. Научился у них многому: и как дерево посадить, и как привить. В 12 лет уже запросто прививал даже в корневую шейку. Ленты тогда, помню, еще не было, мочалом закручивали. Много книг по садоводству читал, в общем, сильно увлекся. Была бы в то время возможность землю взять, может, с самого начала садовником бы стал. А так больше десятка лет прослужил в военной авиации. Летал бортовым техником. Уволился, попробовал коммерцией заниматься. Не пошло. В 1993 году взял землю и стал фермером. Встал вопрос: чем заниматься? В саду разбирался, вот и решил заложить питомник. Да и выгодно очень тогда это было. Саженец стоил в то время 5-7 долларов.

А вот и моя красавица. Очень хочу вам её показать. С нее мой сад начинался. Она мне все подсказала.

Николай Иванович притормозил машину на шоссе, в полукилометре от своего хутора. Я долго всматривался в череду придорожных тополей и ничего не мог понять, пока он ни подошел к огромному дереву и ни обнял его.

- Черешня это, дикая. Птичьей у нас называется. Видите, какая вымахала, метров 15 высотой будет. В Беларуси она очень редко встречается. У меня их две таких на всю округу. Абсолютно одинаковые деревья, но вот на этой - ягоды черные, на второй, что в лесу растет, - красные. И вкус ягод у обеих черешен разный. Я когда землю получил и её здесь увидел, то сразу понял: вот он выбора места под будущий сад. Если сосна рядом растет, то плохо - сада не будет. А вот черешня - это то, что надо. Если уж она здесь в диком виде произрастает, то саду и подавно будет хорошо. Я к ней очень трепетно отношусь. Забраться на нее довольно трудно, но стараюсь и омолодить, и ягоды на семена собрать.

- А правда, что если несколько раз пересадить дикий абрикос, вишню и прочее подобное, подрубая при этом корень, то можно их сделать культурными?

- Определенный смысл в этом есть. Взять ту же жердель - дикий абрикос. Подрубив у нее вертикальный корень, вы добьетесь того, что начнет лучше развиваться горизонтальная корневая система. Дерево начинает больше брать питательных веществ из верхних, более плодородных слоев почвы. За счет этого можно добиться у дерева более крупных по размеру плодов. Но сортовой вы её никогда не сделаете. По сути своей она - жердель и ею остается. Другое дело использовать дички в качестве подвоев. К примеру, Антипка - дикая вишня, очень хороший полукарликовый подвой. У меня вся вишня в саду привита на Антипке. Вся Польша с ней тоже работает. Или взять грушу. Я, например, считаю, что у нас в Беларуси грушей на слаборослых подвоях не стоит заниматься, так как при 8-10° мороза они вымерзают. Не люблю я в качестве подвоя для груши и айву. При окулировке на ней надо обязательно положить прокладку из древесины груши сорта Юрате или Гибрида 131, а затем уже щиток сортовой груши. Поэтому я работаю только на сеянцах лесной груши. А вообще, лучшим подвоем для груши считается груша кавказская. Половина польских садоводов именно на ней работает.

- То есть вы в своей работе предпочитаете семенные подвои?

- Не совсем так. Семенами размножаю подвои для груши, вишни, сливы, некоторых других культур. В апреле высеваю их в теплицы. Через 10-14 дней уже появляются всходы. Затем сеянцы пересаживаю сразу в питомник. У меня нет школки сеянцев. В августе я их уже окулирую. На следующий год, осенью, то есть за 18 месяцев я получаю саженец, готовый к реализации. Это, кстати, единственный в стране питомник, который так работает. А вот яблоню на сеянцах не рощу. Она вся у меня исключительно на клоновых подвоях.

- Как практик, какие клоновые подвои считаете лучшими?

- Пришлось поработать на многих. Как правило, у каждого свои достоинства и свои недостатки. Но лучшими считаю подвои российской селекции. Это, в первую очередь. 62-396 и затем 57-545. Для меня у подвоя главное - хорошая корневая система. Ведь мне в маточнике не дрова нужны, а корни хорошие. К тому же они выдерживают морозы до -16°С. Сейчас пробую у себя польский подвой П-2. Корни у него неплохо ветвятся и мороз до -14° ему не страшен. Но время покажет, чего он стоит. Пока пробую. А вот английские подвои мне не понравились. Растут хорошо, но корни слабые, и больше 8-9°С мороза они не выдерживают.

- Кроме традиционного набора культур, у себя в саду что-то еще выращиваете?

- Собственно говоря, я сразу начал садить свой помологический сад. Поэтому о том, как ведет себя в наших условиях та или иная культура или сорт, представление имею. Сейчас вот пробую размножать землянику. Очень требовательная культура. Если уж завел маточник, то ни одной ягодки в нем быть не должно. Кроме того, хочешь не хочешь, а надо учитывать веление времени. Начал выращивать саженцы туи, хвойных культур, завел голубику высокую. Очень рассчитываю на виноград, славились им когда-то наши места. Даже бочку для вина уже подготовил.

- Николай Иванович, вы и фермер, и садовод. Все вместе. Что из этих двух понятий для вас главней?

- Как бы ни любил я сад, но в первую очередь я фермер, я взял землю и несу за нее ответственность. Несу ответственность за тех людей, что со мной работают. Поэтому, как ни крути, но главное, чтобы мое хозяйство развивалось и давало прибыль.

- Ну и как с прибылью? - Само хозяйство, учитывая все его потребности, прибыли практически не дает. Очень много денег уходит под новые идеи. Ведь у меня 64 гектара земли и лишь половина из них под садом. Основные деньги дает питомник, и на нем держится все мое остальное хозяйство. У меня рентабельность по питомнику составляет 50%. Для сравнения скажу, что на Западе рентабельность питомника в 30% считается отличной. Поляки радуются 12-13%, а в основном у них 2-3%. В скором времени это, видимо, ждет и нас.

- Пока ждем. Ведь мой продуктивный сад еще лишь подходит к периоду плодоношения. А вы представляете себе, что такое сегодня заложить каждый новый гектар сада. Во-первых, огромные деньги надо вложить. И здесь без кредита не обойтись. В наших же банках его получить практически невозможно. Это поляки работают на деньгах Европейского банка развития. Причем работают напрямую. Условия такие: сад посадил - и возврат денег со второго года вступления его в плодоношение. У нас же если и удалось тебе выбить кредит, то сразу же включают счетчик. Не успеешь дерево посадить, а их тут же понавытаскивают. Невозможно передать ту душевную боль, которую при этом испытываешь. Поэтому практически с февраля по декабрь живу здесь, в вагончике. Дом, вы сами видите, еще строить и строить надо. Вот сегодня ночь не ночевал. Одну собаку убили, а все равно залезли.

- Печально. А дети вам не помогают? Ведь фермерство - это вроде как семейный бизнес.

- У меня два сына и дочь. Взрослые уже. Сыновей мое дело, к сожалению, абсолютно не интересует. А вот дочь сейчас учится в БАТУ. И вижу, что у нее есть желание работать на земле. На нее и вся надежда.

- Считается, чтобы фермерское хозяйство хорошо работало и развивалось, оно должно иметь годовой оборот в пределах 20-25 тысяч долларов.

- Ну, я имею побольше. Хотя иметь можно гораздо больше. В лучшие годы я выращивал до 25 тысяч саженцев. Сегодня я вынужден свернуться до 15 тысяч. У меня нет оптовых покупателей. Своими же силами продать больше я просто не в состоянии. Кстати, немалую роль в этом играет и отношение к фермеру. Вот у нас недавно соседний колхоз сад садил. У меня саженцы принципиально не купил. А возможности у моего питомника очень большие. С имеющейся у меня техникой и опытом я могу выращивать до 80 тысяч саженцев. Вот тогда и хозяйство станет давать хороший доход. Да и выращивать, конечно, я должен что-то одно, а не распыляться по культурам, подстраиваясь под рынок. Тогда и качество товара будет лучше, и стоить он будет дешевле. Например, взять 2-3 сорта яблони, у меня же их сегодня 15.

- Продать, пожалуй, труднее, чем вырастить. Каждому покупателю приходится всё объяснять и показывать. Более 200 штук в день трудно продать. Бывает видишь ну очень человек хочет купить, но денег нету, тогда подешевле уступишь или так отдашь. Ко мне сюда много перекупщиков презжает. Цену стараюсь держать приемлемую. Зачем мне лишнее? У меня себестоимость саженца доллар с небольшим.

- А что ж вы тогда на выставке такую цену заломили?

- Так они же с меня за место 600 долларов взяли. А вся поездка мне в тысячу обошлась. Что мне оставалось делать? Вот и продавал по пять тысяч рублей за саженец, чтобы хоть концы с концами свести. Хотя, я вам скажу, в Голландии саженец стоит 10 марок. Но там ведь совсем другой расклад. У них час работы специалиста-окулировщика обходится в 20 долларов. У нас же работа такого же специалиста, а наши, можете мне поверить, ничем не хуже, обходится около 5 долларов в день. Чувствуете разницу. Да и покупательскую способность у нас и там разве сравнишь. Так что цены на саженцы у нас очень даже приемлемые. Да, собственно говоря, что нам о Западе думать. Их рынки для наших садоводов закрыты наглухо.

А вот наш рынок саженцев очень удивляет. Брест и окрестности в этом году были завалены молдавскими саженцами. Их сразу видно. Они очень высокорослые и часто уже больны раком на корнях. Но поражает другое. Мне, чтобы вывезти свои саженцы на наш рынок, надо собрать кучу бумаг, много побегать приходится. А вывезти их за пределы Беларуси еще сложнее, даже браться боюсь. А тут, пожалуйста, через три границы прошли и без единой бумаги. И дело даже не в том, что наш рынок завоевывают, а в том, что из Венгрии в Молдавию уже давно перенеслась так называемая «огнева зараза». У них сады сохнут. Теперь везут эту напасть сюда. А ведь это вирусное заболевание - сад мгновенно желтеет, сохнет и погибает. Никому нет дела. А ведь запросто по всей Беларуси сады можем свести. Попробуйте вы в Польшу что-нибудь подобное завести.

- Кстати, о Польше. Вы так часто её упоминаете. Есть чему поучиться?

- В Польше у меня много друзей среди садоводов. Я к ним езжу и они ко мне. Есть о чем поговорить и чем поделиться друг с другом. К примеру, был я как-то в гостях у одного профессора из Варшавской академии, специалиста по сливе. У него на дереве в сентябре плоды сливы по 120 граммов висят. Я так и обомлел. Давай его просить, чтобы хоть черенок дал. А у него прав продажи на нее еще нет, поэтому упрашивать пришлось долго. И то при условии, что назову её по-другому. Тогда только нарезал мне 3 черенка трех разных сортов. Я их 30 сентября заокулировал, и вот уже свои черенки взял и 500 окулянтов есть. Так все три сорта и идут у меня под одним названием - слива Венька. Очень хорошая, свободная от вирусов слива.

Что касается польских садов, то они у них в основном на карликовом подвое М9, М26, М27. Основные сорта яблок Айдаред и Шампион. Сейчас появились новые, требующие минимум обработок, - Риголь, Витас. Ежегодный прирост садов в Польше 6-7%. С гектара сада собирают 50-60 тонн яблок. Сейчас переходят на новую технологию с 6-кратной обработкой садов вместо 18. Так что у них грядет передел собственности в садоводстве. Кто быстрее на нее перейдет, удешевит свою продукцию, останется на плаву. Остальные просто погибнут из-за неконкурентоспособности в цене.

А вот что касается питомников, то, даже сравнивая с моим, они в этом деле и рядом не стояли. Тут уж перед нашими, еще советскими, а теперь российскими селекционерами нужно просто шляпу снять. В этом деле поляки лет на 20 отстали и используют все нами когда-то задуманное.

Но самое главное в том, что все у них находятся в равных финансовых условиях, независимо - фермер ты или еще кто-то. Не надо никаких революций в экономике, само все встанет на свои места.

- В нашем разговоре уже не раз промелькнула обидная нотка. Не любят фермера у нас в стране?

- Всякое бывает. В основном, конечно, удается находить взаимопонимание и с коллегами по делу, и с начальниками всех мастей. Но бывает так, что и из кабинета выгоняют, и отмахиваются от тебя. Очень сильное противостояние чиновников, когда фермер только начинает работать. Вот, видишь ли, у фермера получается, а в колхозе нет. Так я же не ворую и работаю по 18 часов в сутки. Да и вообще, на мой взгляд, нельзя делить на плохие и хорошие колхозы. Все зависит от конкретного человека. Если председатель хороший, то и колхоз у него будь здоров. С таким человеком даже фермеру тягаться не под силу. У него высшее образование, опыт работы лет 20, своя команда. А ты один и опереться не на кого. Вот поэтому я и пытался создать свой фермерский колхоз, объединить все соседние хутора. Вместе же легче работать. Не согласились. Но мы к этому все равно придем. Рано или поздно, но придем.

А теперь насчет отношения к фермеру. Судите сами, вот вам конкретный пример. У меня здесь рядом земли совхоза-техникума. Студенты с его полей убегают ко мне работать. Бегут потому, что я деньги плачу. Директор даже пригрозил им, мол, поймаю кого у Дацкевича, сразу выгоню. Но дело не в этом. За все время у меня на практике не был ни один студент. Хотя я предлагал и настойчиво предлагал. Говорят, мол, у тебя свиней нет и нечего у тебя студентам делать. Но ведь в техникуме есть группа фермеров и есть группа плодоводов. Так у кого же им еще учиться? Когда студентов ко мне на экскурсию привозят, я вижу, кто может стать фермером. Интерес в их глазах вижу. В каждой группе есть 2-3 таких человека.

- Да, со стороны техникума это, конечно же, просто не солидно. А вот насчет роли конкретного человека в каком-то деле вы верно подметили.

- Так ведь за примерами ходить далеко не надо. Взять даже наше питомниководческое дело. Вот появился в свое время в Каштановке садовод Зинов - и пошло дело. Какой прекрасный питомник он создал. Стала работать в Пружанах на областной опытной станции Тамара Фоминична Локуть - и сразу появился там плодопитомник, хотя сама станция к садоводству отношения практически не имеет. Да такой питомник, что сам иной раз по-доброму завидую. Туда даже из института за подвоями приезжают.

У меня с садом получается, так это же не оттого, что я такой умный. Просто я пытливый. Ведь нам здесь в Пружанах несказанно повезло: есть куда обратиться и за советом, и за помощью. Здесь тебе и областная опытная станция, и Госсортоучасток, и областная станция химизации, и совхоз-техникум. Успевай только шевелиться.

- Понятно, что в саду, да и вообще с таким объемным хозяйством вам одному не справиться. Люди идут к вам охотно?

- Сейчас с работой трудно, безработица кругом. Приходят ко мне каждый день на работу проситься. У меня, грубо говоря, в этом деле естественный отбор существует. За пьянство и воровство сразу выгоняю. Но тем, кто у меня работает постоянно, грех жаловаться. И зарплату, по нашим пружанским меркам, получают хорошую, и привезти-отвезти их с работы - моя забота. Даже участки под картошку каждому засеваю своими семенами и убираю. Все бесплатно, от них только требуется хорошо отработать каждый день свои 8 часов.

Со мной, конечно, тяжело работать, очень тяжело. Могу и вспылить. Да и вообще спорить со мной трудно, я грецкий орех кулаком в пыль разбиваю. Но если вижу, что кто-то особенно старается, то и зарплату хочется такому человеку прибавить. Стараюсь быть справедливым, несмотря ни на что.

А вот в городе я вообще просто агрессивным становлюсь. Другое дело, когда в саду много работаешь. Сад успокаивает и силы дает. Порой к вечеру до чертиков устанешь, а все равно чувствуешь, как он тебя энергией заряжает.

Мне же показалось, что хозяин просто на себя наговаривает. Трудно представить его в гневе. Предельно спокойный и очень легкий в общении человек. Впрочем, иногда он дает волю эмоциям, но больше от обиды на несправедливость, творящуюся в этом мире.

На закате, в оранжевых лучах уходящего за горизонт солнца, утопающий в саду хутор Ляхи принял удивительно сказочный вид. Ничто, кроме музыки природы, не нарушало тишины.

- Для меня он всегда хорош. В каждом времени года своя изюминка. Но больше всего люблю, когда алычовый сад цветет. Красоту эту словами не передать. Впечатление такое, будто бело-розовые облака прямо по земле плывут. Видеть надо. А вообще сад мне всегда уверенности придает. С ним я ничего не боюсь.

- Честно. Ничего не боюсь. Я уже, наверное, свое отбоялся. Как говорится, тертый калач.

- Волнует многое. И то, как безропотно и беззубо всем подряд отдаем свой рынок. Причем как рынок плодовой продукции, так и рынок саженцев. И то, что закрывается для нас российский рынок яблок. А ведь именно на него вся надежда. И не Польша нам там конкурент. Россию уже сейчас Китай яблоками заваливает. Вот и нет настоящей уверенности в завтрашнем дне. И не за себя боюсь - не пропаду, а вот сады наши жаль. За страну свою обидно.