Сладок сон на сосне. Немало интересных людей в Прибужском селе Родваничи, к примеру, директор пчелопитомника. За шестнадцать лет обнищавшее хозяйство вывел в люди, а 60 стукнуло, заявление на стол: прошу освободить, на пенсию ухожу. Да как же так, Владимир Денисович, всполошилось начальство, работайте на здоровье. А директор свое: пора уступить дорогу молодым, я что мог, сделал. Прошло три месяца - и еще заявление. В категорической форме. Тут уж, как говорится, никуда не денешься. «Да горек ли его хлеб? - Вслух или тайно недоумевали коллеги-директора. - Никто в зашей не гнал. Характер!».
И сразу чудак в Родваничах объявился. По утрам кроссы бегает, километров с десяток, шутя одолеет, на ходулях ходит, на дереве повадился спать. Зимой и летом. Добро бы какой оригинал-культурист, закаляющий себя перед будущими житейскими бурями, а то - седина в бороде, внук деда в плечах догнал.
Не стану интриговать читателя, это все о нем, о Владимире Денисовиче Филиповиче, директоре, спортсмене, интеллигентнейшем человеке. Приехал к нему в уютный поселок за бором августовским утром, когда слегка припекало и пчелы гудели над гречишным полем за околицей. Сидели у сарайчика под навесом, а с плетня свешивались тугие виноградные кисти. Виноград под Брестом? Ну, этим особенно не удивишь, разводят энтузиасты. Мороки, конечно, хоть отбавляй, не тот все же климат, да если постараться, вызревает ягода.
Хозяин - худощавый, подтянутый, с аккуратным клинышком бородки, говорит неторопливо, с легкой усмешкой: и чем, мол, журналистам понравлюсь? Но речь ведем вовсе не о ходулях. Знаете, при первом знакомстве вредно переборщить, можно ненароком обидеть собеседника. Тем более, что Владимира Денисовича ждали неотложные дела по хозяйству (и корову имеет, и кабанчика, кур, индеек - как же иначе сельскому жителю?!). Так что тему выбрали самую подходящую - об «одной, но пламенной страсти» бывшего директора - о пчеловодстве, пчеловодом он стал уже в зрелых летах, до того двадцать лет оттрубил рядовым агрономом.
Почему все-таки пчелы? Владимир Денисович потирает указательным пальцем бородку. За плечами лишь техникум, по нынешним меркам - с образованием не густо, вон сколько отирается по конторам обладателей вузовских дипломов. А у него, повторяю, техникум, да и там чуть ли не единственная пятерка - как раз по пчеловодству. А если всерьез, то принимал питомник не без опаски. Запущен был, что и говорить; начальство в области давно на Родваничи махнуло рукой.
Не сразу довелось навести порядок, это сказка легко сказывается и в реляциях победных раньше легко писалось. А начал директор Филипович с того, что поставил за правило: не мешать пчеловодам, признал за ними верховенство. Нынче модой стало - отстаивать самостоятельность рядового труженика, а каково было ему, новому руководителю, еще в середине семидесятых, в самую что ни на есть глухую «застойную» пору добиться, чтобы пчеловоду платили по труду, без ограничений? Как оправдываться в высоких кабинетах за своевольство, ублажать заезжих проверяющих, апостолов без веры, но с предписанием в портфеле?
Короче, крамольность родваничского директора заметили сразу, кое-кто предупреждал без обиняков: гляди, Филипович, накличешь на себя беду, обломают тебе бока. И все, верно, так бы и случилось, не он первый, да вот закавыка: пчелопитомник на границе у Буга скоро вошел в число лучших в республике, а на ВДНХ в Москве, рассаднике рекордов и новаторов, мнимых и явных, регулярно год за годом завоевывал дипломы, премии, автомобили «москвич». И, главное, приносил доход: вместо 3-4 килограммов каждая семья давала чуть ли не по пуду отличного меда. А это, извините, не шуша. И начальство медок любит.
Так мы и подошли к близкой душе Владимира Денисовича теме.
- Чем же объяснить, что в бедственном положении пасеки во многих колхозах и совхозах? То мор всеобщий пчёл одолеет, то лето дождливое, доходы, словом, мизерные.
- Потому что пасеки - на самом последнем месте в хозяйствах. Пахать-сеять, растить скот - тут мастаков много. Посмотрите, кто обретается в пчеловодах?
Случайные люди, у них послужной список такой, что к пасеке на пушечную версту не подпустил бы. И начальству в колхозах пасеки больших хлопот не приносят. Лишь бы в отчетах все было в норме да лишний бидон мёда на всякие там непредвиденные обстоятельства заиметь.
О своей профессии готов Филипович рассказывать без конца. В Минске утверждали, что нет, верно, в республике более тонкого знатока пчеловодства. О том свидетельствует и домашняя обширная библиотека Владимира Денисовича (вот вам и образование среднее специальное...). А еще он знаком с целебными свойствами трав и цветов, постиг тайны народной медицины, охотно делится ими не только с земляками, но и с учеными из столицы. Лекарств не употребляет по убеждению, хотя дочь Любовь Владимировна работает в областном центре фармацевтом. «Тут у нас с любой принципиальные разногласия, гм», - лукавинки в глазах.
«Медицинская статистика до сих пор не обнаружила случаев рака у пчеловодов, болезни сердца и сосудов значительно реже, чем у других. Моему отцу - уже 95 лет, живет отдельно, дрова колет, землю копает. Прислал я ему как-то зимой журнал «физкультура и спорт».
Съездить в Брест за двадцать верст для него - пара пустяков. Садится на старенький велосипед, верой и правдой служащий хозяину тридцать лет, - и проселками к городской окраине. Оставит велосипед у знакомых - и по делам, а той в театр. Уже много лет старается не пропускать премьер. Ну а дома - хозяйство.
Директорская пасека, пожалуй, - лучшая в округе. Только не всем Филипович доволен. Вспомнил, как никак не мог понять, почему упал в ульях медосбор, стали плесневеть рамки. Оказалось - поляна закрыта со всех сторон, лишняя влажность. Век живи - век учись...
«Спрашиваете о болезни пчел? Слишком рьяно наука призывает бороться с клещами, химией травим семьи. А надо использовать хвойные и прочие настои, особенно весной и осенью, скармливать в сахарном сиропе. Да про народные средства забывать стали. А природа своевольства, граничащего с бескультурьем, не прощает...»
Вот такой энтузиаст из Родваничей. А как же все-таки с кроссами и ходулями? С регулярным голоданием? Показал. Со стороны и впрямь малость непривычно: солидный мужчина в костюме и в шляпе шествует на ходулях по улице, а впереди, явно довольный таким обстоятельством, повиливая хвостом, носится неутомимый дружок.
А ведь его жизнь была такой, что весь оптимизм утратить можно. Юношей в сороковые оказался в спецпоселении. Лиха хватил порядочно, поскольку призванный в 1950-м на службу в армию, спустя пару месяцев, был начисто комиссован, получил инвалидность - порок сердца. А вот выжил - и не врачи, а сам себя вытащил, можно сказать, с того света. Самомассаж, травы, голодание. Когда в шестидесятые потянуло на родину в Беларусию, купил мотоцикл с коляской, посадил в него жену Евдокию Васильевну и маленькую Любу и, проехав три тысячи верст по старому сибирскому тракту, а то и по бездорожью, прямо к отцовскому дому прикатил. Все остальное - служба, труд, познание себя и мира.
Показал Владимир Денисович и «гнездо» - метрах в семистах, на толстой сосне - лежанку с укрытием. Целебный воздух благоприятствует легким, притоку в кровь кислорода. «Привычка, - поясняет Филипович. - Проснешься на рассвете - бодр, крепок, жить хочется».
Другие статьи на эту тему читайте здесь.
 | посетите наш форум про мёд и пчёл |  |